Интервью редакции газеты «Комсомольская правда» о научном исследовании преподавателей и студентов факультета «Экстремальная психология» МГППУ в период пандемии.
Интервью дала Розенова Марина Ивановна, доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры научных основ экстремальной психологии, факультета «Экстремальная психология» Московского государственного психолого-педагогического университета (МГППУ).
Корреспондент: Первые этапы пандемии уже прошли, и все силы психологов, в это время, были брошены на консультации о том, что делать, как пережить, как выдержать неожиданно возникшую изоляцию. А есть еще что-то, что занимает умы ученых психологов в это время?
М.И. Розенова: Ситуация, действительно уникальная. На нашем факультете, в соответствии с научным планом, реализуется несколько исследовательских проектов, и один из них посвящен изучению страха (научный руководитель доктор психологических наук, профессор Розенова Марина Ивановна).
Не секрет, что сейчас практически все комментаторы и эксперты, анализирующие проблемы распространения инфекционной пандемии, постоянно свидетельствуют, что параллельно с ней, развивается неинфекционная пандемия страха, что, возможно, не менее опасно и проблематично, чем распространение самого вируса.
Довольно часто аналитиками упоминается одна известная притча:
Однажды человек повстречал Смерть и спросил, куда она направляется. Смерть сказала, что идет в соседний город забрать тысячу жизней. Через некоторое время, этот человек снова повстречал Смерть и спросил, почему она сказала, что заберет тысячу жизней, а забрала сто тысяч.Но Смерть ответила, что она забрала, как и обещала, тысячу жизней, а все остальные забрал Страх.
Конечно же, наш факультет, с таким уникальным названием «Экстремальная психология», не мог остаться в стороне. И, как только ситуация начала развиваться в сторону вынужденного длительного ограничения, мы мобилизовали свои исследовательские ресурсы и запустили проект исследования актуальных страхов и актуального состояния людей в ситуации карантинных ограничений. Первый срез нами был сделан в конце первой недели самоизоляции.
По вполне понятным причинам, мы делали выборку на горожанах – жителях мегаполиса Москва, поскольку это и физически было более доступно, и в плане актуальности-репрезентативности, именно жители Москвы раньше всех и в большей мере оказались в зоне инфекционного поражения и риска.
Общая респондентская группа составила более 500 человек. Часть материалов уже обработана и по ним готовится серия научных публикаций.
Полученные исследовательские материалы позволяют о многом задуматься, и, конечно, наметить следующий исследовательский срез.
Корреспондент: А что было предметом «психологического измерения» в первую неделю общей самоизоляции.
М.И. Розенова: В исследовании мы сделали несколько диагностических срезов:
– один из срезов, касался выявления у людей мыслей, связанных с различными страхами (степень активности таких мыслей, связанность их с определенными ситуациями),
– другой аспект исследования был направлен на «измерение» общего интегрального показателя страха (т.е. выраженность страхов, по совокупности) и показателя интенсивности переживаемых страхов (доходят ли они до фобических реакций);
– и еще одни срез был направлен на изучение качества страхов, которые присутствуют у людей.
Следует сделать некоторое пояснение про «качества страха».
Согласно одной из психоаналитических концепций (немецкая школа психоанализа и психиатрии) страх не однороден и в нем можно выделить, и даже диагностировать, определенную специфику.
Например, есть конструктивный страх – тот страх, который позволяет человеку сохранить самого себя в кризисных ситуациях, накапливать опыт, изменяться под влиянием внешних обстоятельств, оценивать причинно-следственные связи. Конструктивный страх усиливает сосредоточенность, позволяя выдерживать неопределенность и тревогу. Наличие такого страха способствует установлению контактов с окружающими, чтобы можно было поделиться и отреагировать переживаемые эмоции. Наличие конструктивного страха свойственно людям с нормально развитым любопытством и любознательностью, и положительным отношением к новизне (новые предметы, новые обстоятельства, новые условия). Поэтому в свойствах конструктивного страха – новые условия и новые задачи воспринимать как вызов, на который необходимо ответить. Происходит мобилизация ресурсов личности, что позволяет отличать реальные угрозы от безосновательных опасений, и психологически справляться со сложными проблемами, в том числе, наиболее тягостными – расставаниями, утратами, смертью.
Другое качество страха – это деструктивный страх. Деструктивные страхи это некий сублимированный (концентрированный и неосознаваемый) страх собственного уничтожения, который в поведении проявляется в агрессии и даже ярости по отношению к внешнему миру (предметам, другим людям, животным). Присутствие деструктивного страха имеет следствием нарушение общения и нарушение личной продуктивности. Человек не может справиться с переполняющим его страхом, не может ничего делать продуктивно, и не может обратиться к другим людям, чтобы получить помощь – сочувствие, понимание, поддержку, которые позволяют отреагировать («сбросить») страх и напряжение. Вместо того, чтобы контактировать с другими, человек испытывает страх перед окружающими, боится их близости и физического соприкосновения. Люди, наполненные деструктивными страхами, могут иметь и соматически проблемы: повышенную потливость, учащенный сердечный ритм (тахикардию), частые или постоянные головокружения. Механизмы совладания со стрессом, в случае доминирования деструктивных страхов, нарушены.
Еще одно специфическое качество страха – дефицитарный страх.
Дефицитарный страх, это, скорее, своеобразная защита от страха, бегство от него, своеобразная попытка сбежать, уклониться от плодотворного разбирательства с самим собой, от понимания самого себя.
Человек не чувствует (!) тревогу. Вместо тревоги он чувствует усталость, скуку, ощущает внутреннюю пустоту.
У человека, наполненного дефицитарными страхами, может развиваться своеобразная «идеология силы»: человек, оставаясь невозмутимым и безэмоциональным, демонстрирующим презрение к опасности и страху, может специально искать опасные и рискованные ситуации (опасные виды спорта, рискованное вождение автомобиля, необычные контакты в нестандандартных ситуациях и т.п.). При этом, степень опасности и риска оцениваются совершенно неадекватно.
Поиск опасности, в данном случае, это некая компенсация за безэмоциональное существование, которое для человеческой природы невыносимо. Таким образом, «идеология силы», на самом деле выступает защитой от чувства тревоги и страха.
При выраженности дефицитарного страха, человек не может переживать собственный страх и тревогу, и не может воспринимать страх и тревогу других людей. Например, эмоционально тяжелые ситуации, связанные с расставанием, смертью, оцениваются не в соответствии с их истинным психологическим значением. В случае доминирования дефицитарных страхов, у человека отсутствуют адекватные стратегии совладания со стрессовыми ситуациями, и может наблюдаться гиперадаптация (чрезмерная адаптированность) к внешнему и внутреннему миру, с полным отрицанием потребности в собственной идентичности (в собственном «Я»).
Корреспондент: И вот эти качества или, наверное можно сказать, виды страха (конструктивный, деструктивный и дефицитарный) можно каким-то образом «измерить»?
М.И. Розенова: В определенной степени (как и все в психологии) – «да»: существует специализированная методика, которую мы и применили (это разработка немецких психоаналитиков в адаптации ведущих ученых Санкт-Петербургского психоневрологического научно-исследовательского института им. В.М. Бехтерева).
Итак, собственно, о результатах нашего исследования.
В исследовании приняли участие горожане, жители Москвы, мужчины и женщины трех возрастных групп (18-30 лет, 31-49 лет, 50-70 лет), разного семейного статуса, и разного уровня образования. Заметим, что в нашей выборке среди молодых мужчин (средний возраст 24 года), практически, нет женатых, а среди зрелых мужчин (средний возраст 48 лет), практически нет холостых.
Обобщенно, мы можем поделиться вот такими результатами, которые получаются после математических преобразований первичных данных. Напомним, что диагностический срез сделан в конце первой недели самоизоляции. И можно было бы предположить, что поскольку ситуация экстраординарная, то основные мысли и страхи людей, должны быть сфокусированы на ситуации здоровья/болезни. Но что получилось в реальности?
По абсолютным значениям, в первую неделю самоизоляции, интенсивность мыслей, сопряженных со страхами, у мужчин и женщин оказались, практически, в пределах «нормы», с той тенденцией, что некоторую большую выраженность (и у мужчин и у женщин) имели мысли-страхи, связанные со смертью близких (условное первое место) и с боязнью не успеть (в широком смысле) – условное второе место. А дальше наблюдаются некоторые различия:
на условном третьем месте у мужчин находятся страхи заболеть, а у женщин – потерять работу (учебу),
на четвертом месте – все наоборот: мужчины боятся потерять работу, а женщины заболеть.
А вот на условном пятом месте, у мужчин стоит страх возможных ошибок, а у женщин страх утратить любовь и заботу.
Замужние женщины оказались лидерами по наличию интенсивных мыслей, связанных со старостью и авиакатастрофами, а у незамужних наблюдается целый букет страхов (потусторонних сил, насмешек от других людей, утраты любви и заботы, выглядеть жалко и смешно, одиночества, неуспешности и неудач, ошибок и экзистенциального «не успеть»).
Кроме того, именно у незамужних женщин оказался в доминанте дефицитарный страх (т.е. когда нет внутреннего ощущения страха и тревоги, но есть ощущение усталости, скуки, душевной пустоты; в поведении отмечается равнодушие, неучастие, неадекватные оценки поступков других людей, обесценивание значимых ситуаций; одновременно, может присутствовать рискованное поведение, игнорирование опасности, пренебрежение безопасностью других).
В возрастном аспекте, 50-70-летние женщины «лидеры» в отношении страха старости;
18-30- летние дамы – «лидируют» по страхам утраты личностного престижа (насмешек, критики, неуспешности, одиночества, уличения во лжи), а
31-49-летние женщины – держат «первенство» по страху утратить работу, интенсивности страхов и общей наполненности страхами (интегральный показатель страха), а также оказались наполнены деструктивными страхами (т.е. страхами, проявленными через агрессию или даже ярость, направленную на других; через нарушение контактов и снижение собственной продуктивности).
У мужчин, до определенной степени, похожая картина:
18-30 летние молодые мужчины (как помним, они же, преимущественно неженатые) «лидеры» по страхам утраты личностного престижа (насмешек, критики, неудач и неуспешности), а также, являются приоритетными носителями дефицитарных и деструктивных страхов (!), т.е. тех, которые носят защитный характер, препятствуют адекватным реакциям на реальность, не позволяют устанавливать хорошие отношения с окружающими, блокируют позитивные стратегии совладания со стрессом.
Интересно, что 18-30-летние (неженатые) и 50-70-летние (женатые) мужчины оказались сходны в отношении присутствия страха утраты любви и заботы, страха оказаться заложником у бандитов и страха одиночества.
50-70-летние мужчины, в сравнении с другими возрастными группами, оказались «лидерами» по страху смерти (своей и близких).
Корреспондент: Когда речь идет о научных исследованиях, часто ученые применяют достаточно сложные статистические процедуры, которые как-то позволяют упорядочить и сгруппировать большой массив данных. Вы тоже применяли такие методы математической обработки?
М.И Розенова: Да, безусловно. Одни из таких методов называется «факторный анализ», и с его помощью, мы получили интересные группировки (или, по-научному, факторы) женских и мужских страхов.
Одно небольшое замечание: когда, с помощью факторного анализа выделяются группы (факторы), то, часто, именно первые группы (№ 1 и № 2), являются наиболее «сильными», т.е., если упрощенно сказать, то эти группы, являются наиболее выраженными, т.е. представленными в большей мере, наиболее характерными.
И вот что мы получили, относительно первой недели самоизоляции:
Страхи болезни и смерти, у обследуемых нами горожан, оказались далеко не на первом месте.
Например, у мужчин эти страхи попали на условное седьмое место (в седьмую группу): в этой седьмой группе у мужчин обнаруживается страх заболеть и страх медицинских процедур.
У женщин картина немного иная, страхи болезни и смерти попали на условное третье место (т.е. они более значимы и выражены у женской аудитории). И в этой третьей группе, у женщин оказались вместе (взаимосвязаны между собой) не только страхи заболеть и медицинских процедур, но уже и страх смерти, своей и близких.
Т.е. в данной ситуации, женщины, в большей степени, чем мужчины, осознают связь возможного заболевания и его фатального разрешения.
У мужчин такого не наблюдается. Во всяком случае, в первую неделю самоизоляции.
Корреспондент: Так что же тогда оказывается на первых позициях среди человеческих страхов в данный период?
М.И. Розенова: Первые безусловные позиции занимают социальные и личностно-детерминированные страхи, а именно: страхи, связанные с криминальным насилием и страхи утраты личностного престижа!
Подробнее:
у мужчин в первой (наиболее значимой) группе страхов объединились страхи, связанные с криминальным насилием (страх ограбления, террористического взрыва, физического насилия, оказаться заложником у бандитов, попасть в транспортную катастрофу).
Во вторую группу вошли страхи, связанные с внешними оценками, критикой и неуспешностью (то, что мы назвали страх утраты личностного престижа). Это такие страхи, как страх насмешек со стороны окружающих, страх быть смешным и нелепым, страх быть жалким и смешным, страх критики со стороны близких, страх неуспешности и неудачи. И все эти страхи оказались в одной группе со страхом одиночества.
У женщин картина схожая, но, первую (наиболее значимую) группу составили страхи утраты личностного престижа, а вторую – страхи, связанные с криминальным насилием:
В первую группу вошли: страх неуспешности, страх быть смешной и жалкой, страх возможных ошибок, страх неудач, страх критики со стороны близких. И в этой же группе, у женщин, оказался страх утраты любви и заботы, в то время, как у мужчин, здесь был в связке страх одиночества. Это любопытное отличие, которое, возможно иллюстрирует наличие неких тонких особенностей женского и мужского восприятия и переживаний.
Получается, женщинам не просто важно иметь уважение, ради того, чтобы не быть одной, женщине необходимо чувствовать любовь и заботу, а не просто, что кто-то есть рядом. Можно предположить, что в этом проявлен более высокий уровень притязаний женщин в плане отношений.
Корреспондент: Захватывающе!
М.И. Розенова: Но это еще не все!
Всего, у мужчин, было выделено девять групп страхов, а у женщин восемь. Есть еще весьма показательные группировки страхов, имеющие специфику у мужчин и женщин.
Например,
как мы помним, у женщин страх заболеть, был связан со страхами смерти своей и близких. А где же эти страхи смерти у мужчин, и с чем они взаимосвязаны…?
Очень интересно:
В условной четвертой группе у мужчин оказались связанными страх потусторонних сил и страх авиакатастроф, что, видимо, можно определить как страх того, над чем нет достаточного контроля (страх неподконтрольных ситуаций).
А вот в отдельную пятую группу страхов у мужчин вошли страх Страшного Суда перед Богом и страхи собственной смерти и смерти близких, т.е. мужчины смерть (и свою и близких) ассоциируют с Божьей карой.
Это весьма интересно, что женщины оказываются более реалистичными, рассматривая смерть, как следствие возможной болезни (это реальность и возможность реальных последствий), а вот мужчины, оказываются несколько иррациональны: для них смерть – последствие Божьего промысла и кары!
Изящно, не правда ли….!
Корреспондент: А у женщин, страх перед Богом отсутствует?
М.И. Розенова: Нет! Все, как говорится, «на месте», Но у женщин страх Страшного Суда перед Богом, находится в совершенной отдельности и самостоятельности, и не связан, ни с какими другими страхами (в шестой группе). Т.е. вновь, женщины проявляют логическую последовательность и четкость восприятия феноменов реальности: Бог отдельная реальность!
Продолжая разговор о мужчинах: Шестую группу у мужчин составил один страх – страх замкнутого пространства.
У женщин тоже сработал страх замкнутого пространства, но он оказался в связке со страхом одиночества (четвертая группа женских страхов).
И здесь мы видим, некую непротиворечивую логику у женщин: если человек в замкнутом пространстве, то совершенно логично и адекватно, что он может чувствовать и бояться одиночества.
У мужчин, как мы помним, страх одиночества находится в одной группе со страхом утраты личностного престижа и уважения, т.е. в более эмоциональной, или даже, возможно, в более невротической связке (хотя, это немного утрированная трактовка, и требует более детального анализа).
Но следует отметить, что страх оказаться в замкнутом пространстве и, как следствие, в одиночестве, для женщин более значим, в сравнении с мужчинами (он в четвертой группе, а у мужчин в шестой).
В седьмой группе страхов, как помним, у мужчин – страх болезни, а вот у женщин – страх старости. И здесь, как говорится, без комментариев: это заботит женщин, но не так, чтобы в первую очередь!
Последняя группа страхов (у мужчин девятая, у женщин восьмая), в обеих выборках (мужской и женской) оказались идентичными (как и, практически, первые две группы):
эти группы составили своеобразные «страхи-контрагенты»: конструктивные и деструктивные страхи, но в тенденции снижения конструктивных и нарастания страхов деструктивного качества Т.е. у мужчин и женщин адекватные способы реагирования на внешнюю реальность заменяются более агрессивными защитными формами страха, связанного с нарушением взаимодействия с окружающими и снижением продуктивности. Пока это выражено не очень существенно, но… это только первая неделя самоизоляции….., а тенденция проявлена!
Корреспондент: А это плохой признак?
М.И. Розенова: во всяком случае, настораживающий, и надо смотреть, что будет дальше.
Есть еще много интересного в полученных нами данных. Например, достоверно выявилось то, что у более образованных женщин страхи (по совокупности) менее выражены, в том числе низкие показатели имеет страх утраты любви и заботы. А вот для незамужних женщин, более характерны страхи потусторонних сил, авиакатастроф, медицинских процедур, одиночества и возможных ошибок.
Таким образом, мы можем констатировать, что на первой неделе вынужденной изоляции в ситуации инфекционной пандемии, интенсивность страхов горожан находилась на достаточно умеренном уровне, однако качество и внутренняя интеграция и дифференциация страх-переживаний имела специфику в возрастном, гендерном и демографическом (по семейному статусу) аспектах.
Мужчины и женщины оказались, в определенной степени, схожи по психологическим репрезентациям страхов (например, в том, что в первую очередь, более выраженными оказались не страхи заболеть, а страхи утраты личностного статуса-престижа и страхи криминального насилия).
Однако пристальный взгляд на результаты обследования, позволил выделить весьма интересные отличия в мужских и женских страхах. Например, своя смерть и смерть близких, в ощущении мужчин воспринимается, как Божья Кара, а у женщин это воспринимается, как следствие болезни. В женских актуальных переживаниях страх заболеть несколько более выражен и значим, в сравнении с ситуацией у мужчин.
И у мужчин и у женщин наблюдается противостояние конструктивных и деструктивных страхов, с тенденцией снижения страхов конструктивного качества, что выявляет негативную тенденцию снижения позитивных ресурсов адекватного совладания со стрессовой ситуацией, и замену реалистичного поведения, более защитными (невротическими), и более агрессивными формами самовыражения людей.
Таким образом, в полученном нами, даже первичном срезе, обнаруживается много интересных нюансов, анализ которых по совокупности, может дать основания для важных прогнозов и точных рекомендаций в плане психологической помощи населению, в части преодоления и текущей ситуации и, особенно, последствий переживаемого нами сейчас экстраординарного периода.
В любом случае, продолжение следует!
Корреспондент: Вы озвучили очень интересную информацию, тем более, что я понимаю, что это лишь часть большого эксклюзивного научного материала. А нужна ли вашей исследовательской группе какая-либо помощь? Насколько я понимаю, характер такого исследования предполагает масштабные работы?
М.И. Розенова: Вы действительно все точно определили! Масштаб и быстрота получения исследовательских данных, в настоящей ситуации крайне важны. Мы открыты для грантовой поддержки (заинтересованные лица могут помогать с финансированием проекта) и интересующиеся активные люди могут стать участниками-респондентами Проекта (мы как раз формируем репрезентативные выборки).
Нам можно написать (E-m: znaniesila2012@yandex.ru ): Или обратиться напрямую на факультет «Экстремальная психология» МГППУ (на сайте заданы все координаты).
Корреспондент: А вот то, что касается Грантов: есть ведь государственные научные фонды, которые дают финансирование на проекты?
М.И. Розенова Ответ: Совершенно верно! У нас два основных государственных фонда научного финансирования (РНФ и РГНФ), и они сейчас тоже открывают тематику, связанную с каронавирусом. Однако, как любые большие структуры, они немного неповоротливы: подача и прохождение-утверждение заявки требует много времени, а наше исследование не терпит отлагательства, потому что время и состояние людей меняются, и нам надо быстро сделать необходимые диагностические замеры. Поэтому, кто может быстро откликнуться и действовать – мы рады сотрудничеству! Есть шанс войти в историю!
Корреспондент: Большое спасибо за уделенное время и интересную информацию. Надеемся, что Вы с нами поделитесь и в следующий раз, после проведения очередной серии исследований.
М.И. Розенова: если читателям это будет интересно, с удовольствием! Научный взгляд на мир, нам помогает улучшить наше восприятие и понимание реальности, а значит, получить значительно больше шансов действовать эффективно, продуктивно и успешно!